1. Определение

Международное гуманитарное право (МГП), применимое в период вооруженных конфликтов, строится на принципе проведения различия между гражданскими лицами (и гражданскими объектами) и военными (и военными объектами). Гражданское лицо определяется в противопоставлении комбатанту. Иными словами, можно говорить обо всех лицах, не относящихся к вооруженным силам.

• В международных вооруженных конфликтах понятие «личный состав вооруженных сил», унаследованное из третьей Женевской конвенции 1949 года, было расширено в 1977 году Дополнительным протоколом I, обеспечивая равноценную защиту всем участникам сражений. Таким образом, под понятие гражданских лиц подпадают лица, не относящиеся ни к одной из следующих категорий:

— личный состав регулярных вооруженных сил, даже если они заявляют свою принадлежность правительству или власти, не признанной неприятельской стороной;

— личный состав вооруженных сил стороны военного конфликта, включая милицию и добровольческие отряды;

— личный состав всех ополчений и всех организованных подразделений, имеющих во главе лицо, ответственное за своих подчиненных, даже если они зависят от правительства или власти, не признанной неприятельской стороной. Последняя категория включает личный состав организованных движений боевиков или других вооруженных группировок (ЖIII, ст. 4.А.1,2,3,6; ЖПI, ст. 43, 50).

— В обычном международном гуманитарном праве, применимом к международным конфликтам, сегодня признается, что «вооруженные силы стороны, находящейся в конфликте, состоят из всех организованных вооруженных сил, групп и подразделений, находящихся под командованием лица, ответственного перед этой стороной за поведение своих подчиненных» (Норма 4, «Исследование об обычном международном гуманитарном праве», МККК, 2005 г).

• В немеждународных вооруженных конфликтах официальным правительственным вооруженным силам противостоят оппозиционные группы вооруженных сил или другие негосударственные вооруженные группы. Ни государства, ни право немеждународных вооруженных конфликтов не признают статус этих негосударственных вооруженных групп. Такое признание поставило бы под сомнение монополию государства на использование вооруженной силы, вверенной ей государственным законодательством и международным правом. Таким образом, эти вооруженные группы носят смешанный статус. Внутреннее законодательство приравнивает их к преступникам из числа гражданских лиц за использование ими силы. Международное гуманитарное право ничего не говорит об их статусе. Эти лица приравниваются по умолчанию к гражданским лицам, принимающим участие в вооруженных действиях.

• Гуманитарное право признает, что как по закону, так и на практике, как в немеждународных, так и в международных вооруженных конфликтах при некоторых расстановках сил довольно сложно бывает провести различие между комбатантами и гражданскими лицами.

— Во время международных вооруженных конфликтов гражданские лица могут принимать участие в народных восстаниях или в движениях сопротивления, например, на оккупированных территориях.

— Во время внутренних вооруженных конфликтов движения повстанцев и негосударственные вооруженные группы могут поддерживать тесные связи с гражданским населением, в том числе на национальной территории, находящейся под их контролем.

В обоих Дополнительных протоколах 1977 года эти меняющиеся методы ведения войны были приняты во внимание, чтобы обеспечить более эффективную защиту как комбатантов, так и гражданского населения в обоих типах вооруженных конфликтов.

Определение комбатантов в Протоколах расширено и включает членов движений за национальное освобождение.

В Протоколах предусмотрен особый случай гражданских лиц, принимающих непосредственное участие в обоих типах вооруженных конфликтов (ЖПI, ст.45.1, 51.3; ЖПII ст.13.3). Утверждается, что эти лица сохраняют свой статус гражданских лиц и лишаются защиты международного гуманитарного права, предусмотренной для гражданских лиц, только на время своего непосредственного участия в военных действиях.

В Протоколах также усилены гарантии для лиц, не принимающих или прекративших принимать участие в военных действиях. Ранее об этом говорилось только в общей статье 3 четырех Женевских конвенций (ЖПI, ст.75; ЖПII, ст.4). Эти изменения находятся в строгом соответствии с целью Дополнительных протоколов, а именно усилить «защиту жертв вооруженных конфликтов», наряду с традиционным принципом проведения различия между гражданскими лицами и комбатантами и в дополнение к нему.

Таким образом, МГП подтверждает, что в вооруженных конфликтах существуют только две взаимоисключающие категории: гражданские лица и комбатанты. В этом контексте попытка некоторых государств ввести третью категорию «незаконных комбатантов», якобы чтобы заполнить лакуну в праве, наоборот, приводит к ее появлению. МГП также исключает любые попытки лишить гражданских лиц защиты на основании того, что они оказывают поддержку негосударственным вооруженным группам или принимают косвенное участие в боевых действиях.

Доктрина МККК и международная судебная практика начинают прояснять толкование этих понятий (см. ниже).

международный вооруженный конфликт ▸ немеждународный вооруженный конфликт ▸ негосударственные вооруженные группы

• Гражданское население включает в себя всех гражданских лиц. Присутствие среди гражданского населения отдельных людей, не подпадающих под определение гражданских лиц, не лишает это население ни его гражданского характера, ни гарантируемой ему защиты (ЖПI, ст. 50).

• Может случиться, что гражданские лица примут непосредственное участие в военных действиях, не примыкая к подразделениям вооруженных сил. Речь идет о спонтанных восстаниях на оккупированных территориях и о внутренних вооруженных столкновениях, когда различия между комбатантами и гражданскими лицами провести очень трудно. Однако, гражданские лица, непосредственно принимающие участие в военных действиях, сохраняют свой статус гражданских лиц, несмотря на свое непосредственное участие в военных действиях. Они теряют обеспеченную им Женевскими конвенциями и их Дополнительными протоколами защиту только на время этого участия (ЖПI, ст. 51.3; ЖПII, ст. 13.3).

• Они пользуются всеми особыми гарантиями, предоставляемыми лицам, лишенным свободы или подвергшимся преследованиям по причинам, связанным с конфликтом, в ситуациях международных или немеждународных конфликтов, а также в ситуации оккупации (ЖПII ст.5, 6; ЖПI, ст.75). В случае сомнений в статусе следует считать лицо гражданским (ЖПI, ст. 50.1).

• В Норме 5 исследования о нормах обычного международного гуманитарного права, опубликованного МККК в 2005 году, гражданские лица определяются как «лица, не входящие в личный состав вооруженных сил. Гражданское население состоит из всех лиц, являющихся гражданскими лицами». В Норме 6 напоминается, что «гражданские лица пользуются защитой от нападений, за исключением случаев и на такой период, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях».

комбатант

II. Защита гражданского населения

Право вооруженных конфликтов лишь недавно предоставило защиту гражданскому населению.

• До 1949 года ведение боевых действий и участь комбатантов, попавших в плен, раненых, больных или потерпевших кораблекрушение регламентировались основными конвенциями. Предоставление защиты гражданскому населению явилось неизбежным следствием вменения в обязанность комбатантам нападать исключительно на военные объекты и носить военную форму, а также открыто вести боевые действия.

• После 1949 года благодаря Четвертой Женевской конвенции гражданскому населению предоставляется практическая защита, в частности, от действий неприятельской стороны. Во-первых, гражданское население пользуется общей защитой гуманитарного права. Во-вторых, предоставляется усиленная защита в особых ситуациях (оккупированные территории, интернирование, эвакуация и т. д.), а также для некоторых наиболее уязвимых групп населения: детей, раненых и больных, заключенных (ЖIV; ЖПI, ст. 48–56; ЖПII, ст. 13–18).

• Дополнительный протокол I 1977 года усилил правовую защиту гражданского населения во время международных военных конфликтов на более общей основе.

• Дополнительным протоколом II 1977 года расширена сфера действия защиты гражданского населения, в нее включены также внутренние конфликты, во время которых, из-за трудности проведения различия между гражданскими лицами и комбатантами, население особенно подвергается опасности.

• В Дополнительных протоколах 1977 года сформулированы также минимальные гарантии правовой защиты лиц, не пользующихся особыми, более благоприятными правами.

основные гарантии </content/article/4/osnovnye-garantii/>__

; ситуации и лица, не подпадающие под действие МГП; ▸ покровительствуемые лица

1. Защита гражданского населения во время международных военных конфликтов.

а) Общая защита населения от нападений:

— Защита населения и его имущества зависит главным образом от обязательств сторон, находящихся в конфликте, проводить различия, с одной стороны, между гражданским населением и комбатантами, а с другой, между гражданскими и военными объектами (ЖПI, ст. 48). Это обязательство является одной из основ гуманитарного права.

— Все гражданское население обеих стран, участвующих в конфликте, без какой-либо дискриминации пользуется правовой защитой от опасностей, вызванных военными действиями (ЖIV, ст. 13). Оно не может являться объектом военных действий и имеет право на получение надлежащей чрезвычайной помощи.

• Определение такой общей защиты приведено в статье 51 Дополнительного протокола I 1977 года. В свою очередь, защита объектов, имеющих гражданский характер, гарантирована статьями 52–56, включая объекты, необходимые для выживания населения (ЖПI, ст. 54). Усиление этой защиты связано с дополнительными разъяснениями, касающимися понятия нападения (ЖПI, ст. 49 и 51), а также с обязательствами, касающимися мер предосторожности во время нападений (ЖПI, ст. 57).

• Гражданское население как таковое не должно являться объектом нападений; запрещаются нападения и акты насилия, имеющие основной целью терроризировать гражданское население (ЖПI, ст. 51.2).

• Запрещаются неизбирательные нападения на военные объекты и гражданских лиц и их имущество. Речь идет непосредственно о нападениях, не направленных на конкретные военные объекты, или при которых применяются такие военные методы или средства, которые не могут быть направлены на конкретные военные объекты или последствия которых не могут быть ограничены (ЖПI, ст. 51.4).

• Запрещаются нападения на гражданское население или на отдельных гражданских лиц в порядке репрессалий (ЖПI, ст. 51.6).

• Гражданское население не может быть использовано с целью защитить или прикрыть от нападения военные объекты или операции (ЖПI, ст. 51.7).

нападение </content/article/4/napadenie/>__

; живой щит

— В целом такая защита распространяется на все гражданские объекты (ЖПI, ст. 52), которые не должны становиться объектом насилия, прямого или неизбирательного нападения, или репрессалий. В конкретном приложении она также направлена на объекты, необходимые для выживания населения, которые не должны подвергаться нападениям, разрушениям, изъятию, а также не должны становиться объектом репрессалий (ЖПI, ст. 54); культурных ценностей или мест отправления культа (ЖПI, ст. 53); природной среды (ЖПI, ст. 55); установок и сооружений, содержащих опасные силы (ЖПI, ст. 56).

объекты, находящиеся под защитой </content/article/4/obekty-nakhodiashchiesia-pod-zashchitoi/>__

б) Право получения чрезвычайной помощи

Такая защита предусматривает право гражданского населения получать гуманитарную помощь, когда оно недостаточно обеспечено продовольствием, медикаментами, одеждой, средствами обеспечения крова, постельными принадлежностями, а также прочим имуществом, необходимым для выживания населения. Такие действия по оказанию помощи специфически предусмотрены для гражданского населения оккупированной территории, но также и во всех других случаях, когда гражданское население страдает от последствий военного конфликта (ЖПI, ст. 69 и 70).

в) Усиленная защита покровительствуемых лиц

Гражданское население, находящееся во власти стороны, участвующей в конфликте, выходцем которой оно не является, пользуется усиленной защитой, гарантируемой четвертой Конвенцией и первым Дополнительным протоколом в отношении следующих категорий:

— гражданское население оккупированной территории (ЖIV, ст. 47–77; ЖР I, ст. 68–71);

— гражданские лица, задержанные на оккупированной территории (ЖIV, ст. 64–77);

— лица, находящиеся во власти одной из сторон, участвующей в конфликте (ЖПI, ст. 72–75);

— гражданские интернированные (ЖIV, ст. 79–135);

— иностранцы, беженцы, лица без гражданства, находящиеся на территории одной из сторон, участвующей в конфликте (ЖПI, ст. 35–46);

— женщины и дети (ЖПI, ст. 76–78);

— раненые и больные всегда должны получать медицинскую помощь без промедления и дискриминации. Медицинские формирования и персонал, а также санитарные транспортные средства должны пользоваться уважением и иметь возможность продолжать работать, несмотря на сражения (ЖIV, ст. 13–26, Раздел II; ЖПI, ст. 8–31; ЖПII, ст. 7–9);

— роженицы, грудные дети и немощные приравнены к раненым с целью обеспечить им лучшую защиту (ЖПI, ст. 8);

— персонал по оказанию помощи всегда пользуется той же защитой, что и гражданское население (ЖПI, ст. 71). Медицинский персонал пользуется повышенной защитой (ЖПI, ст.15).

покровительствуемые лица

г) Минимальные гарантии для всех лиц, независимо от их статуса:

Всем лицам должно быть обеспечено по крайней мере обращение, соответствующее основным гарантиям, изложенным в международном гуманитарном праве (ЖПI, ст. 75).

основные гарантии ▸ лишение свободы (заключение, содержание под стражей); ▸ интернирование ▸ ребенок ▸ женщина ▸ раненые и больные ▸ оккупированная территория ▸ чрезвычайная помощь ▸ защита ▸ медицинская миссия

2. Защита населения в конфликтах не международного характера.

Во время внутренних вооруженных конфликтов проведение различия между комбатантами и гражданским населением сильно затруднено. Поэтому Дополнительный протокол II не пытается дать точное определение ни комбатанту, ни гражданскому населению. В нем проводится различие лишь между теми, кто сражается и теми, кто либо уже перестал сражаться, либо вообще не участвует в сражениях.

Таким образом, Дополнительным протоколом IIпредусмотрена презумпция гражданского характера всего населения в целом, и на этом основании гражданские лица пользуются защитой, за исключением случаев и на такой период, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях. (ЖПII, ст.13.3).

а) Общая защита гражданского населения:

Статьи с 13 по 18 Дополнительного протокола II определяют защиту и средства защиты гражданского населения.

— Гражданские лица, как и гражданское население в целом, пользуются общей защитой от опасностей, возникающих в связи с военными операциями. Они не должны становиться объектом нападений или актов, имеющих основной целью терроризировать гражданское население (ЖПII, ст. 13).

— Запрещается использовать голод среди гражданского населения в качестве метода ведения войны. Запрещается подвергать нападению, уничтожать или вывозить объекты, необходимые для выживания людей (ЖПII, ст. 14).

— Установки и сооружения, содержащие опасные силы, а именно: плотины, дамбы, атомные и иные электростанции не должны становиться объектом нападения, если такое нападение может вызвать высвобождение опасных сил и последующие тяжелые потери среди гражданского населения. (ЖПII, ст. 15).

— Культурные ценности и места отправления культа, составляющие культурное или духовное наследие народов, не должны становиться объектом нападения или использоваться для поддержки военных усилий (ЖПII, ст. 16).

— Не должны отдаваться распоряжения о перемещении населения или отдельных гражданских лиц по причинам, связанным с конфликтом, если это не требуется для обеспечения безопасности гражданских лиц или по настоятельным причинам военного характера. (ЖПII, ст. 17). В таких случаях должны строго соблюдаться определенные условия.

перемещение населения </content/article/4/peremeshchenie-naseleniia/>__

б) Право получения гуманитарной помощи

Если гражданское население испытывает чрезмерные лишения из-за недостаточного обеспечения запасами, существенно важными для его выживания, такими, как продовольствие и медицинские материалы, оно имеет право получения помощи, имеющей исключительно гуманитарный и беспристрастный характер (ЖПII, ст. 18).

в) Усиленная защита определенных категорий покровительствуемых лиц

Во время внутренних вооруженных конфликтов принимаются специальные меры, усиливающие защиту следующих лиц:

— лишенных свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом, независимо от того, интернированы они или задержаны (ЖПII, ст. 5).

лишение свободы (содержание под стражей)

— раненых, больных и потерпевших кораблекрушение (ЖIV, ст. 3; ЖПII, ст. 7)

раненые и больные

— медицинского и духовного персонала (ЖПII, ст. 9)

медицинский персонал </content/article/4/meditsinskii-personal/>__

г) Минимальные гарантии для всех лиц, независимо от их статуса:

Всем лицам должно быть обеспечено, по крайней мере, обращение, соответствующее основным гарантиям, изложенным в международном гуманитарном праве (ЖПII, ст. 4).

основные гарантии

III. Непосредственное участие гражданских лиц в военных действиях

МГП опирается на принцип проведения различия между личным составом вооруженных сил, ведущим военные действия от имени одной из сторон в конфликте, и гражданскими лицами, которые считаются не принимающими непосредственного участия в боевых действиях и должны быть защищены от опасностей, возникающих в связи с проведением военных операций. Тем не менее современные способы ведения войны привели к растущему смешению гражданских лиц и вооруженных сил, а также к ведению боев в населенных районах. Четко провести различие между законными военными и гражданскими целями становится сложнее, и это подрывает возможность МГП защищать жертв войны и ограничивать вооруженное насилие в ситуации конфликта.

Статус гражданских лиц, принимающих непосредственное участие в военных действиях, предусмотрен в двух Дополнительных протоколах 1977 года, регламентирующих международные и немеждународные вооруженные конфликты (ЖПI, ст. 45.1, 51.3; ЖПII, ст. 13.3).

Статусом гражданских лиц предусмотрено, что они теряют защиту, полагающуюся им как гражданским лицам на время непосредственного участия в военных действиях. Международное гуманитарное право стремится к урегулированию последствий потери статуса гражданских лиц, потому как такая потеря тем не менее не означает автоматического приобретения статуса комбатанта. Таким образом, речь идет о двойственной и опасной ситуации, которую оба протокола стремятся разрешить через некоторое время и сообразуясь с ситуацией конкретных лиц. Толкование этого понятия длительности попало в доктрину МККК и было дано в судебной практике (см. ниже).

• Потеря защиты статуса гражданского лица дает врагу право выбрать в качестве объекта нападения гражданских лиц, принимающих непосредственное участие в военных действиях. Потери в этом случае не будут считаться незаконными сами по себе, и их нельзя будет рассматривать как сопутствующий ущерб, что потребовало бы обязательной оценки соразмерности такого ущерба, военных преимуществ, ожидаемых от нападения, и предпринятых при нападении мер предосторожности.
• Потеря защиты статуса гражданского лица касается также и того обращения, которое полагается лицу, переставшему принимать участие в боевых действиях по причине ранения, болезни или захвата вооруженными силами неприятеля. Эти гражданские лица пользуются общей защитой, предоставляемой больным и раненым, но они теряют статус гражданского лица, не получая вместе с тем обращения, положенного комбатантам в случае ареста или задержания. Они попадают в категорию «лиц, лишенных свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом» (см. лишение свободы (заключение, содержание под стражей)).
• Тем не менее потеря защиты ограничена по времени длительностью непосредственного участия в военных действиях.

Для немеждународных вооруженных конфликтов особые гарантии предусмотрены в двух статьях Дополнительного протокола II для лиц, лишенных свободы по причинам, связанным с вооруженным конфликтом. Эти гарантии включают право на беспристрастное оказание медицинской помощи (ст. 5). Также предусмотрены судебные гарантии для лиц, подвергшихся судебному преследованию за свое активное участие в конфликте (ст. 6). Эти статьи призваны восполнить отсутствие статуса комбатанта в случае неправительственных вооруженных групп, противостоящих государству.

Для международных вооруженных конфликтов в Дополнительном протоколе I предусмотрена статья о защите лиц, принимавших участие в военных действиях (ЖПI, ст. 45). Согласно этой статье статусом военнопленных могут пользоваться также лица, не принадлежащие к категории личного состава вооруженных сил. В Протоколе утверждается, что лицо, принимавшее участие в военных действиях и попадающее во власть противной стороны, считается военнопленным. Также предусмотрено, что в случае возникновения какого-либо сомнения в том, имеет ли любое такое лицо право на статус военнопленного, оно продолжает сохранять такой статус и, следовательно, пользоваться защитой третьей Женевской конвенции и настоящего Протокола до тех пор, пока статус не будет определен компетентным судебным органом. Протоколом также предусмотрены судебные гарантии, если задержанное лицо подлежит суду за свое участие в военных действиях (ЖПI, ст. 45.2). Наконец, Протокол определяет минимальные гарантии обращения и содержания под стражей для лиц, которым было отказано в статусе военнопленного (ЖПI, ст. 45.3).

Эти положения международного гуманитарного права, касающиеся непосредственного участия гражданских лиц в военных действиях, предполагают четкое толкование длительности непосредственного участия, в течение которого гражданское лицо теряет свою защиту и частично свой статус, и столь же четкое толкование понятия непосредственного участия в отличие от косвенного участия или или косвенной поддержки военных действий.

Тем самым международное гуманитарное право исключает всякое посягательство на защиту, предусмотренную для гражданских лиц, на основании косвенного характера оказываемой ими поддержки или участия в военных действиях. Международная судебная практика стала предлагать уточненное толкование этих понятий.

Благодаря этой тенденции МККК стремится к дальнейшему урегулированию серых зон, состоящих из гражданских лиц, «принимающих непосредственное участие в военных действиях». Эти лица находятся в промежуточном положении, за пределами четких категорий гражданских лиц, комбатантов и вооруженных силам.

В международном гуманитарном праве, если речь идет о гражданских лицах, понятие «непосредственное участие в военных действия» описывает индивидуальное поведение, которое приводит к лишению защиты от опасностей, связанных с военными операциями. В первую очередь это означает, что во время своего непосредственного участия в военных действия гражданские лица могут подвергаться нападению наравне с комбатантами. Унаследованное из общей 3 статьи Женевских конвенций понятие «непосредственного» или «активного» участия в военных действиях содержится во многих положениях МГП. Несмотря на вытекающие из этого серьезные юридические последствия, ни Женевские конвенции, ни Дополнительные протоколы не дают четкого определения поведения, которое следует считать непосредственным участием в военных действиях.

Чтобы найти решение этой проблемы, в 2003 году МККК начал процесс исследований и консультаций относительно того, как в МГП трактуется понятие «непосредственного участия в военных действиях», чтобы прояснить три вопроса: 1) Кого считать гражданским лицом и кто, следовательно, имеет право на защиту от непосредственных нападений, при условии, что он не принимает непосредственного участия в военных действиях? 2) Какое поведение следует рассматривать как непосредственное участие в военных действиях и, следовательно, ведет к потере защиты от непосредственных нападений, распространяющейся на гражданских лиц? и 3) Каковы условия потери защиты от непосредственных нападений?

С опорой на обсуждения и исследования МККК опубликовал в 2010 году «Руководство по толкованию понятия «непосредственное участие в военных действиях» в свете гуманитарного права». В Руководстве сформулировано десять рекомендаций относительно толкования положений МГП, касающихся понятия «непосредственного участия в военных действиях». [Цитирование по неофициальному переводу. – Прим. перев.]

1. Понятие гражданского лица в международном вооруженном конфликте

Все лица, не принадлежащие к личному составу вооруженных сил стороны в конфликте и не являющиеся участниками ополчения, – гражданские лица, пользующиеся защитой от непосредственного нападения, за исключением случаев и на такой период, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях.

2. Понятие гражданского лица в немеждународном вооруженном конфликте

Все лица, не принадлежащие к государственным вооруженным силам или организованным вооруженным группам стороны, находящейся в конфликте, являются гражданскими лицами и, следовательно, пользуются защитой от непосредственного нападения, за исключением случаев и на такой период, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях.

3. Частные подрядчики и гражданские служащие

Частные подрядчики и служащие стороны в вооруженном конфликте, которые являются гражданскими лицами пользуются защитой от непосредственного нападения, за исключением случаев и на такой период, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях.

4. Непосредственное участие в военных действиях как конкретное действие

Понятие непосредственного участия в военных действиях охватывает конкретные действия отдельных лиц, совершаемые в рамках ведения военных действий между сторонами в вооруженном конфликте.

5. Составные элементы непосредственного участия в военных действиях

Расценивать как непосредственное участие в военных действиях то или иное действие можно на основании совокупности следующих критериев:

1. Действие должно производить в качестве вероятного результата негативное воздействие на военные операции или военный потенциал стороны в конфликте либо причинить смерть, ранение или разрушение соответственно лиц или объектов, пользующихся защитой от непосредственного нападения (порог вреда);
2. Должна существовать непосредственная причинная связь между действием и вредом, который может стать вероятным результатом действия или скоординированной военной операции, составной частью которой является указанное действие;
3. Действие должно быть специально предназначено для достижения установленного порога вреда и быть совершено в поддержку одной стороны в конфликте и во вред другой (связь с воюющей стороной).

6. Начало и конец непосредственного участия в военных действиях

Подготовка к совершению конкретного акта непосредственного участия в военных действиях, равно как и операции по развертыванию на месте и возвращению с места исполнения являются составными частями этого действия.

7. Срок действия утраты защиты

Гражданские лица утрачивают защиту от непосредственного нападения на время совершения каждого конкретного действия, составляющего непосредственное участие в военных действиях, а участники организованных вооруженных групп, составляющих вооруженные силы негосударственной стороны в конфликте, прекращают быть гражданскими лицами и утрачивают защиту от непосредственного нападения на весь период выполнения ими постоянных боевых обязанностей.

8. Меры предосторожности и презумпции в ситуациях, вызывающих сомнения

Все возможные меры предосторожности должны быть приняты, чтобы определить, является ли лицо гражданским и, если да, принимает ли оно непосредственное участие в военных действиях. В случае сомнений следует исходить из предположения, что данное лицо пользуется защитой от непосредственного нападения.

9. Ограничения на применение силы при непосредственном нападении

В дополнение к ограничениям, налагаемым международным гуманитарным правом на конкретные средства и методы ведения военных действий и без ущерба для дополнительных ограничений, которые могут быть установлены другими применимыми отраслями международного права, вид используемой силы и масштабы ее применения, разрешенные в отношении лиц, не пользующихся защитой от непосредственного нападения, не должны превышать масштабов, необходимых для выполнения законной боевой задачи при имеющихся обстоятельствах.

10. Последствия восстановления защиты, полагающейся гражданским лицам

Когда гражданские лица прекращают принимать непосредственное участие в военных действиях или когда участники организованных вооруженных групп, принадлежащих негосударственной стороне в вооруженном конфликте, прекращают выполнять постоянные боевые обязанности, они снова начинают пользоваться полной защитой от непосредственного нападения, которая полагается гражданским лицам, но не освобождаются от судебного преследования за совершенные ими нарушения внутреннего законодательства и международного права.

Эти руководящие принципы помогли определить наиболее проблематичные вопросы толкования. Практика государств и судебная практика не пришли пока к единому мнению, а без этого нормы обычного права по этому вопросу не могут получить окончательной юридической формы. Решения Верховного суда Израиля о целенаправленных убийствах проясняют, что стоит за этой доктриной и какие последствия она будет иметь для гражданского населения, теряющего защиту.

Изменения в этой доктрине привлекают внимание к ряду ключевых элементов.

Руководящие принципы МККК проводят различие между статусом гражданских лиц, принимающих непосредственное участие в военных действиях непродолжительное время, и личным составом вооруженных сил или организованных вооруженных групп, являющихся сторонами в конфликте. Что касается негосударственных вооруженных групп, государства не желают признавать их существование и узаконивать их статус в ситуациях вооруженного конфликта.

Необходимо, наконец, добиться определения и признания статуса членов негосударственных вооруженных групп, дабы снять давление, вызванное такой правовой недостаточностью, на понятие «участие гражданских лиц в военных действиях». По сути, потеря защиты, полагающейся гражданским лицам, строго ограничена во времени их непосредственным участием в военных действиях. Временный характер потери защиты является основной гарантией защиты гражданских лиц в таких ситуациях. Тем не менее эта гарантия теряет весь свой смысл, когда речь идет о лицах, чье участие в вооруженном конфликте не ограничивается разовыми действиями, а носит постоянный характер, так как они лишаются защиты на все время конфликта. Это касается прежде всего, лиц, выполняющих обязанности командования, планирования и организации внутри негосударственной вооруженной группы.

Таким образом, понятие непосредственного участия гражданских лиц в военных действиях не может служить альтернативой отказу правительств признать за организованными негосударственными вооруженными группами, с которыми они находятся в конфликте, настоящий статус.

См. также

покровительствуемые лица ▸ международное гуманитарное право ▸ методы ведения войны ▸ защита ▸ основные гарантии ▸ ситуации и лица, не подпадающие под действие МГП ▸ комбатант ▸ объекты, находящиеся под защитой ▸ нападение ▸ репрессалии ▸ военный объект ▸ живой щит , безопасность коллективная ▸ частные военные компании ▸ негосударственные вооруженные группы

Судебная практика

• Международные уголовные трибуналы

(а) Определение гражданских лиц

В деле Мартича (Martić, IT-95-11-A, переставшие участвовать в военных действиях (horsdecombat), не могут претендовать на статус гражданских лиц (§ 292-296, 302). Палата обратилась к определению гражданских лиц, данному в Статье 50 Дополнительного протокола I 1977 года, согласно которому гражданским лицом является любое лицо, не принадлежащее к личному составу вооруженных сил, ополчений или добровольческих отрядов, входящих в состав вооруженных сил, и не являющееся членом организованных групп сопротивления, если такие группы имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных, имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак, открыто носят оружие, соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны. Следовательно, если потерпевший является членом вооруженной структуры, тот факт, что в момент совершения преступления он был не вооружен или не участвовал в боевых действиях, не дает ему права на статус гражданского лица. Палата, тем не менее, постановила, что даже если лицо, переставшее участвовать в военных действиях, не может получить статуса гражданского лица, это еще не значит, что оно не может стать жертвой преступления против человечности.

военное преступление-преступление против человечности

2. Непосредственное участие в военных действиях

В деле Драгомира Милошевича (Milošević, IT-98-29/1-A, 12 ноябрь 2009, § 57) Апелляционная палата МТБЮ напомнила, что защита от нападений, полагающаяся гражданским лицам, действует «за исключением случаев и на такой период, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях». Трибунал постановил, что активное участие жертвы в военных действиях в момент совершения правонарушения зависит от связи между действиями жертвы в момент совершения правонарушения и любым военным действием, «которое по своему характеру или цели должно было нанести удар непосредственно по персоналу или объектам вооруженных сил противника» (Постановление по делу Стругара, Strugar IT-01-42-A, 17 июля 2008, §178) [Здесь и далее цитирование по неофициальному переводу. – Прим. перев.] .

военное преступление - преступление против человечности

3. Гражданское население и гражданские районы

В постановлении по делу Драгомира Милошевича (см. выше) Апелляционная камера МТБЮ напомнила о принципе проведения различия, согласно которому стороны всегда проводят различие между гражданским населением и комбатантами, гражданскими объектами и военными объектами и, как следствие, направляют военные действия только на военные объекты (§ 53). Палата указала, что различие между гражданскими лицами и комбатантами, а также различие между гражданскими объектами (или районами) и военными объектами должно проводиться для каждого конкретного случая (§ 54).

комбатант

• Верховный суд Израиля (The Supreme Court Sitting as the High Court of Justice, The Public Committee against Torture in Israel, HCJ 759/02, 11 декабря 2005 г.).

1. Верховный суд Израиля утверждает, что гражданские лица, принимающие активное участие в боевых действиях, являются законными объектами нападения (§ 26). Суд уточняет, что террористы, участвующие в боевых действиях, не перестают быть гражданскими лицами, но лишаются своего статуса гражданских лиц в силу своих действий. Вместе с тем, они не имеют ни прав комбатантов, ни статуса военнопленного (§ 31). Также уточняется, что террористы не имеют права на статус комбатанта, поскольку они не соответствуют критериям, установленным международным гуманитарным правом, в частности, в том, что касается ношения отличительного знака и соблюдения норм МГП (§ 24).

При это Судом было подчеркнуто, что категории комбатантов и гражданских лиц являются взаимоисключающими. Не существует какой-либо иной категории наподобие категории незаконных комбатантов. Лица, не имеющие статуса комбатанта, могут быть только гражданскими лицами, но гражданские лица теряют часть своей защиты в случае непосредственного участия в военных действиях (§ 26).

• § 26: «Это определение [комбатанта] «негативно» по своей природе. Оно определяет понятие «гражданского лица» как противоположное «комбатанту». Следовательно, незаконных комбатантов – а мы знаем, что это не «комбатанты» – следует считать гражданскими лицами. Значит ли это, что незаконным комбатантам полагается такая же защита, как и гражданским лицам, не являющимся незаконными комбатантами? Ответ – нет. (…) незаконный комбатант – это не комбатант, а скорее «гражданское лицо». Тем не менее это гражданское лицо, которое теряет защиту от нападения на все то время, что оно принимает непосредственное участие в военных действиях. Действительно, статус незаконного комбатанта – это не просто вопрос внутригосударственного уголовного права. Это вопрос международного права вооруженных конфликтов (…). Это проявляется в том, что гражданские лица, являющиеся незаконными комбатантами, являются законными мишенями для нападения и, соответственно, не пользуются правами гражданских лиц, не являющихся незаконными комбатантами, если они принимают активное участие в военных действиях и на весь период такого участия. Но и правами, предоставляемыми комбатантам, они не пользуются, как мы уже видели. Таким образом, например, к ним не применимо право, защищающее военнопленных».
• § 31: «(…) таков закон относительно незаконных комбатантов. Пока за таким лицом сохраняется статус гражданского лица – т.е. пока это лицо не входит в состав армии – но принимает участие в боевых действиях, оно лишается защиты, полагающейся гражданским лицам, и подвергается риску нападения, как комбатант, не пользуясь вместе с тем правами комбатанта как военнопленного. Действительно, террористы, участвующие в военных действиях, не имеют права на защиту, полагающуюся гражданским лицам. Верно также, что террористы, участвующие в военных действиях, не перестают быть гражданскими лицами, но своими действиями они лишают себя части своего гражданского статуса, гарантирующего им защиту от военного нападения. Но и правами комбатантов они также не пользуются, например, статусом военнопленного».

2. При этом Суд заявил, что право нападать на гражданское лицо, принимающее непосредственное участие в военных действиях, носит более ограничивающий характер, чем право нападать на комбатантов. Суд определил, таким образом, пять различий для учета последствий такой разницы в статусе (§ 40):

1- «требуется хорошо обоснованная информация, чтобы определить, в какую из обсуждаемых категорий попадает гражданское лицо. Нельзя ставить под угрозу ни в чем не повинных гражданских лиц (…). Требуется очень тщательно проверенная информация относительно личности и деятельности гражданского лица, предположительно принимающего участие в военных действиях (…). Нападающая армия несет груз ответственности по сбору и предъявлению доказательств (…). В случае сомнения требуется тщательная проверка до того, как будет предпринято нападение».

2- «Нельзя нападать на гражданское лицо, принимающее непосредственное участие в военных действиях, во время совершения им таких действий, если имеются менее вредящие методы».

3- «После нападения на гражданское лицо, подозреваемое в принятии активного участия в это время в военных действиях, следует провести тщательное расследование для выяснения личности, цели и обстоятельств нападения на него (постфактум). Это расследование должно быть независимым».

4. «Если ущерб нанесен не только гражданскому лицу, принимающему непосредственное участие в военных действиях, а невинным гражданским лицам, находящимся рядом, то его следует рассматривать как сопутствующий ущерб. Такой ущерб должен пройти проверку на соразмерность».

Таким образом, если ущерб нанесен невинным гражданским лицам, а не только гражданским лицам, принимающим непосредственное участие в военных действиях, то речь идет о сопутствующем ущербе. Этот ущерб должен соответствовать требованиям соразмерности. Соразмерность оценивается судебным органом (§ 55-59).

3. Суд также уточнил, что стоит за понятием «непосредственное участие»:

«(…) ʺНепосредственныйʺ характер участия не стоит сужать до совершения человеком физического нападения. Те, кто его послал, также принимают «непосредственное участие». То же касается лица, принявшего решения об этом действии, и лица, спланировавшего его. Нельзя говорить, что они принимают косвенное участие в военных действиях. Их участие непосредственное (и активное)» (§ 37).

«(…) Следующие случаи должны быть включены в определение «непосредственного участия» в военных действиях: лицо, собирающее разведывательную информацию об армии по вопросам, относящимся к военным действиям или по другим вопросам; лицо, перевозящее незаконных комбатантов к месту или с места военных действий; лицо, работающее с оружием, используемым незаконными комбатантами, или следящее за этим процессом, или обслуживающее его независимо от удаленности поля боя. Все эти лица исполняют обязанности комбатантов. Функция определяет непосредственность участия, которое они принимают в военных действиях» (§ 35).

Относительно гражданских лиц, которые выступают в роли «живого щита», защищая террористов, участвующих в военных действиях, Суд пояснил понятия человеческого щита, уточнив, что если гражданские лица действуют без принуждения и по своей воли, оказывая тем самым поддержку террористическим организациям, то их следует считать лицами, принимающими активное участие в военных действия (§ 36).

И напротив, как уточняет Суд, лицо, продающее еду или медикаменты незаконному комбатанту, не принимает непосредственного участия в боевых действиях. Такие действия относятся скорее к косвенному участию. То же касается лица, помогающего незаконному комбатанту с общим стратегически анализом и предоставляющее ему материально-техническое снабжение, общую поддержку, включая финансовую помощь. В эту категорию также попадают лица, распространяющие пропаганду в поддержку незаконных комбатантов. Если эти лица получат ранение, то в этом нельзя, без сомнения, винить государство, кроме случаев, когда это подпадает под категорию случайного сопутствующего ущерба (§ 35).

4. Суд утверждает, что в обычном праве определения понятия для непосредственного участия не существует, и при этом нет юридического консенсуса относительно продолжительности такого участия, ограничивающего утрату защиты во времени.

«С другой стороны, гражданское лицо, принимающее непосредственное участие в военных действиях единожды или эпизодически и затем оставившее эту деятельность, является гражданским лицом, имеющим право на защиту от нападения с момента отказа от участия в военных действиях. Оно не должно подвергаться нападению за военные действия, совершенные им в прошлом. С другой стороны, гражданское лицо, присоединившееся к террористической организации, ставшей для него «домом», и совершающее ряд военных действий с короткими интервалами между ними в рамках своей роли в этой организации, лишается иммунитета от нападения на все то время, что оно продолжает совершать эти действия. Действительно, интервал между военными действиями у такого гражданского лица занят подготовкой к последующим военным действиям» (§ 39)

22. Суд, таким образом, заключает, что в отсутствие достаточно четкого определения, необходимо рассматривать каждый случай отдельно.

«В широком спектре между этими двумя возможностями находятся «серые» зоны, относительно которых пока не существует четкого представления в обычном международном праве. Следовательно, не получится избежать рассмотрения каждого отдельного случая» (§ 40).

«Значит, базовый подход должен быть следующим: гражданское лицо – т.е. лицо, которое не подпадает под категорию комбатанта, – должно воздерживаться от непосредственного участия в боевых действиях (…). Гражданское лица, нарушающее это правило и совершающее военные действия, не теряют своего статуса гражданского лица, но в течение всего того времени, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях, они не пользуются защитой, полагающейся гражданскому лицу. Такое лицо может подвергнуться нападению, как и комбатант, не пользуясь вместе с тем правами комбатанта, например, правами, полагающимися военнопленному. Верно, что его статус остается гражданским, и гражданское лицо его не теряет, пока принимает непосредственное участие в боевых действиях. Тем не менее это гражданское лицо, выполняющее обязанности комбатанта. Пока оно выполняет эти обязанности, оно подвергается риску, связанному с этими обязанностями, и лишается защиты от нападения, полагающейся гражданскому лицу» (§ 31).

БИБЛИОГРАФИЯ

БЮНЬОН Ф., Международный комитет Красного Креста и защита жертв войны: Перевод с французского, Женева: Международный комитет красного креста, 2005. -1548 с.-Геогр. указ. : с. 1503 - 1532. (См. также BUGNION F., Le Comité international de la Croix-Rouge et la protection des victimes de la guerre, Genève, CICR, 2e édition, 2000, p. 825–983).

CAMINS E., « The past as prologue : the development of the ‘direct participation’ exception to civilian immunity », Revue internationale de la Croix-Rouge, Vol.90, n°872, décembre 2008, pp.853-881.

МельцерН. Руководствопотолкованиюпонятия «непосредственноеучастиеввоенныхдействиях» Всветемеждународногогуманитарногоправа, (неофициальныйперевод) (См. также Melzer, Nils, “ICRC Interpretative Guidance on the notion of “direct participation in hostilities” under international humanitarian law”, May 2009, 57 p, available at: http://www.icrc.org/eng/assets/files/other/irrc-872-reports-documents.pdf)

PLATTNER D., « L’assistance à la population civile dans le droit international humanitaire : évolution et actualité », CICR, Genève, 1992 (tiré à part de la Revue internationale de la Croix-Rouge).

SCHMITT M.N., ‘Direct Participation in Hostilities and 21st Century Armed Conflict’, In Fischer, H., et al, (eds), Crisis Management and Humanitarian Protection: Festschrift fur Dieter Fleck, pp. 505-529. Berlin: BWV, 2004.

WENGER A. et MASONS S., « The civilianization of armed conflict : trends and implications », Revue internationale de la Croix-Rouge, Vol.90, n°872, décembre 2008, pp.835-852.