1. Определение и происхождение

Право на гуманитарное вмешательство представляет собой понятие, которое из-за своей двусмысленности пользуется успехом у средств массовой информации. Сторонники концепции права на гуманитарное вмешательство пытались поддержать и оправдать возможность прибегать к международным вооруженным силам, предусмотренную в рамках ООН для защиты населения, находящегося под угрозой на своей собственной территории. В результате была открыта дорога для военных операций, предпринимаемых в рамках ООН или с ее согласия. Однако роль гуманитарных соображений в принятии решения об использовании сил ООН, как и ответственность «голубых касок» в деле защиты населения в опасности, так и остались не выясненными.

В течение столетий государства пытались найти оправдания фактам военного вмешательства во внутренние дела других государств, выискивая благородные мотивы наподобие защиты прав человека, защиты национальных меньшинств или своих экспатриированных граждан, или иные гуманные мотивы. В свое время были справедливые войны, затем — вмешательства с гуманными целями, которые государство предпринимало с целью защитить личность и имущество своих собственных граждан в чужой стране или, использовав силу, защитить интересы иностранного, но дружественного меньшинства в другой стране или империи. Примеров много: интервенции европейских держав в Оттоманскую Империю для защиты христианских меньшинств (в 1827 г. и в 1860 г., отправка 6000 французских солдат в Сирию с целью прекратить массовое истребление христиан, в 1877 году — российская интервенция в Боснию и Герцеговину), или более поздние события: в 1971 году Индия вторглась в восточный Пакистан, чтобы защитить бенгальское население от поборов и бесчинств пакистанской армии. Во всех этих вмешательствах имеется одна общая черта — использование силы с целью заставить уважать и соблюдать гуманные принципы.

Современное международное право категорически отрицает законность таких действий в том случае, если какое-либо государство предпринимает их в одностороннем порядке.

С 1945 года справедливые войны, священные войны и вмешательства во имя гуманитарных целей были заменены на механизм коллективной безопасности, созданный и закрепленный Уставом ООН. Кроме случая законной самозащиты, в настоящее то или иное государство не может в одностороннем порядке решать вопрос об осуществлении военного вторжения, независимо от его обоснований.

безопасность коллективная

Если такое решение принимается на многосторонней основе, единственным обоснованием (предусмотренным Главой 7 Устава ООН) коллективного использования силы против какого-либо государства может служить угроза международному миру и безопасности, исходящая от этого государства. Конкретных упоминаний нарушений международного гуманитарного права в этих положениях не приводится.

Различными резолюциями Совета Безопасности, в которых указывается на необходимость защиты гуманитарной деятельности и массовые нарушения прав человека, разрешается применение вооруженной силы на международном уровне, в рамках различных операций по поддержанию мира, разрешается. Но на практике цели этих вооруженных вторжений остаются прежде всего военными, политическими и дипломатическими. В некоторых случаях защита населения при помощи создания гуманитарных коридоров или защищенных зон потерпела жестокую неудачу. С другой стороны, использование международных вооруженных сил во время оказания гуманитарной помощи нарушает принцип нейтральности гуманитарной деятельности и может привести к ужесточению методов войны. НПО ни в коей мере не контролируют содержание этой концепции. Решение о проведении таких операций под руководством Совета Безопасности (иногда передающего свои полномочия другим органам ООН), продолжает зависеть от политического выбора в зависимости от обстоятельств.

В рамках недавних операций по поддержанию мира большая часть соглашений, предусматривающих присутствие международных вооруженных сил, заключались под эгидой ООН с государством, в которое направлялись миротворческие войска («принимающее» государство).

Защита населения и свободный доступ для оказания помощи вменяются в обязанность редко, и в большинстве случаях об этом приходится договариваться с соответствующими органами власти.

Как следствие, в большинстве случаев вооруженные силы ООН вообще не имеют права применять силу во имя исполнения своей миссии — обеспечение доступа для оказания помощи пострадавшим или защиты населения, находящегося в опасности. В основном специфические нормы применения военной силы разрешают применение силы лишь в случае самообороны. В остальных ситуациях оправданием неприменения силы во время нападений на мирное население служит недостаточное военное оснащение или перевес сил противника.

Подкомиссия ООН по правам человека (ныне Консультативный комитет Совета по правам человека) в свою очередь в очередной раз подтвердила в резолюции №1999/2 от 20 августа, что ни долг, ни право гуманитарного вмешательства, если речь идет об использовании вооруженной силы или угрозе ее применения, никакого юридического обоснования в международном праве не имеет.

самооборона ▸ поддержание мира ▸ зоны, находящиеся под особой защитой МГП ▸ гуманитарные принципы ▸ Совет Безопасности ▸ агрессия

• Действия, предпринимаемые под девизом «права на вмешательство», есть результат военно-политического компромисса, разработанного Советом Безопасности.

• Расширенное толкование Главы VI Устава ООН предусматривает возможность проведения международных операций непринудительного характера с согласия заинтересованного государства.
• В то же время, в случае угрозы международному миру и безопасности, Глава VIIпредусматривает возможность коллективных военных операций в том числе и без согласия какого-либо государства. По большей части, вооруженное вмешательство ООН проводится в военных и гуманитарных целях, либо на основании Главы VI, либо Главы VII.

Тем не менее Совет Безопасности признал только в отдельных случаях и никогда в целом, что крупномасштабные нарушения гуманитарного права и преследования гражданского населения представляют собой угрозу миру и международной безопасности. Кроме того ООН в ходе таких операций не располагает ни материальными средствами, ни военной доктриной, позволяющей применить силу, чтобы обеспечить защиту населения в опасности.

• Международное гуманитарное право содержит правила, позволяющие отличить гуманитарную деятельность от военно-гуманитарной интервенции государств. Согласно МГП проведение операций оказания помощи поручено гуманитарным и беспристрастным организациям. При этом четко и ясно утверждается, что эта деятельность ни при каких обстоятельствах не должна рассматриваться как вмешательство в конфликт или как недружественные акты. На практике стороны, участвующие в конфликте, обязаны облегчить свободный доступ для оказания такой помощи. Гуманитарная деятельность как таковая должна быть полностью отделена от политических инициатив и военных операций и не должна ставиться от них в зависимость.

2. Гуманитарное право и вмешательство

С юридической точки зрения Устав ООН и международное право ставят принцип государственного суверенитета на первое место и, следовательно, запрещают вторжение одного государства в границы другого без его согласия. Тем не менее, существуют исключения, главным образом связанные с понятием коллективной безопасности. Представление о том, что внутренние вооруженные конфликты, в частности, крупномасштабные нарушения прав человека или гуманитарного права могут представлять угрозу миру и международной безопасности, появилось лишь недавно в качестве оправдания вооруженных вмешательств, организованных в рамках ООН. Однако ООН так и не смогла наделить свои международные вооруженные силы ни юридическими полномочиями, ни военной доктриной, ни материальными возможностями для защиты населения от массовых убийств, как это было в Сребренице в бывшей Югославии в 1995 году, или от истребления и геноцида, как это было в Руанде в 1994 году. Приведение в действие доктрины, касающейся ответственности за защиту, сталкивается с теми же препятствиями (см. поддержание мира).

Совет Безопасности ▸ суверенитет ▸ безопасность коллективная

Главное новшество, привнесенное гуманитарным правом в 1977 году, заключалось в том, что государствам пришлось признать, что предложения об оказании помощи, имеющие гуманитарный и беспристрастный характер, без какого-либо неблагоприятного различия, не рассматриваются как вмешательство в вооруженный конфликт или как недружественные акты. Операции по оказанию помощи должны быть предприняты, если гражданское население какой-либо территории, затронутой конфликтом, недостаточно обеспечено продовольствием и медикаментами, одеждой, постельными принадлежностями, средствами обеспечения крова и другими припасами, существенно важными для выживания гражданского населения(ЖП I, ст. 69 и 70).

Относительно немеждународных вооруженных конфликтов в Дополнительном протоколе II к Женевским конвенциям уточняется, что нельзя ссылаться на гуманитарное право для оправдания «прямого или косвенного вмешательства по какой бы то ни было причине в вооруженный конфликт или во внутренние или внешние дела государства, на территории которого происходит этот конфликт» (ЖП II, ст. 3.2). Не следует путать право доступа к жертвам, предоставляемое беспристрастным гуманитарным организациям, с доктриной гуманитарной интервенции государств.

В этих текстах четко разграничены две миссии. На государства и ООН возложена миссия предупреждения (устрашения) и наказания виновных в военных преступлениях, а миссия беспристрастных гуманитарных организаций состоит в предоставлении помощи. Государства обязаны преследовать и предавать суду виновных в серьезных нарушениях конвенций, применяя принцип универсальной юрисдикции, предусмотренный гуманитарным правом. Уже в Конвенции 1948 года о предупреждении преступления геноцида и наказании за него прямо утверждается, что для прекращения таких актов государства обязаны «обратиться к соответствующему органу Объединенных Наций с требованием принять, в соответствии с положениями Устава ООН, все необходимые, по его мнению, меры в целях предупреждения и пресечения актов геноцида...» (ст. 8 конвенции о геноциде).

В настоящее время Совету Безопасности ООН и региональным органам безопасности предстоит определить, являются ли серьезные нарушения гуманитарного права угрозой международному миру и безопасности и могут ли они служить основанием для обращения к Главе VII, чтобы начать вооруженное вмешательство.

Судебная практика

Международный Суд уточнил в 1986 году критерии, по которым можно отличить гуманитарную деятельность от вмешательства («Дело о военной и военизированной деятельности в Никарагуа и против Никарагуа (Никарагуа против Соединенных Штатов Америки)» - ActivitésmilitairesetparamilitairesauNicaraguaetcontrecelui-ci (Nicaraguac. Etats-Unisd’Amérique), fond, arrêt. C.I.J. Recueil 1986, p. 14; на русском языке «Краткое изложение решений, консультативных заключений и постановлений Международного Суда 1948-1991 гг.», с.198-213).

В этом деле Суд напоминает, что «принцип невмешательства затрагивает право каждого суверенного государства на ведение своих дел без вмешательства извне; хотя случаи посягательства на этот принцип нередки, Суд полагает, что он является неотъемлемой частью международного обычного права» (§ 202 полного текста, с. 205 Краткого изложения). «Суд находит, что поддержка, оказываемая Соединенными Штатами до конца сентября 1984 года военным и военизированным действиям «контрас» в Никарагуа путем оказания им финансовой помощи, обучения, поставки оружия, обеспечения разведданными и тылового обеспечения, представляет собой прямое нарушение принципа невмешательства. (…) В тоже время, не подлежит сомнению, что сугубо гуманитарная помощь лицам и силам, находящимся в другой стране, независимо от их политической принадлежности и целей, не может считаться незаконным вмешательством или другим образом противоречить международному праву. Свойства такой помощи указаны в первом и втором основных принципах, провозглашенных на XXМеждународной конференции Красного Креста в следующих словах «Движение Красного Креста и Красного Полумесяца, порожденное стремлением оказывать помощь всем раненым на поле боя без исключения или предпочтения, старается при любых обстоятельствах как на международном, так и на национальном уровне, предотвращать и облегчать страдания человека. Движение призвано защищать жизнь и здоровье людей и обеспечивать уважение к человеческой личности. Оно способствует достижению взаимопонимания, дружбы, сотрудничества и прочного мира между народами. Движение не проводит никакой дискриминации по признаку национальности, расы, религии, класса или политических убеждений. Оно лишь стремится облегчать страдания людей, и в первую очередь, тех, кто больше всего в этом нуждается» (§ 242 полного текста, частично с. 207). По мнению Суда, вмешательство во внутренние дела другого государства только тогда не подлежит осуждению, когда «гуманитарная помощь» не только не выходит за рамки целей, закрепленных практикой Красного Креста, а именно «предотвращать и облегчать страдания людей» и «защищать жизнь и здоровье людей и обеспечивать уважение к человеческой личности», но «в особенности должна оказываться в Никарагуа любому нуждающемуся, а не только «контрас» и их близким» (§ 243).

«Суд заключает, что обоснование со ссылкой на защиту прав человека в Никарагуа, не может послужить юридическим оправданием поведению Соединенных Штатов и не согласуется в любом случае с судебной стратегией государства-ответчика, опирающейся на право коллективной самообороны (…) применение силы не может считаться приемлемым методом проверки и обеспечения соблюдения этих прав» (§ 268).

См. также

безопасность коллективная ▸ поддержание мира ▸ право доступа ▸ право на гуманитарную инициативу ▸ международное гуманитарное право ▸ военное преступление — преступление против человечности ▸ геноцид ▸ универсальная юрисдикция ▸ суверенитет ▸ оказание помощи ▸ защита ▸ гуманитарные принципы

БИБЛИОГРАФИЯ

БЕТТАТИ М. Право на вмешательство: смысл и значение, РЖ Социальные и гуманитарные науки. Зарубежная литература. Серия 4: Государство и право, №1, 1993, с. 95-102. (См. также BETTATI M., Le Droit d’ingérence. Mutation de l’ordre international, Paris, Odile Jacob, 1996)

КИОКО Б. Право на вмешательство в соответствии с Учредительным актом Африканского союза, Международный журнал Красного Креста, Том 85, № 852, декабрь 2003, с. 407-427. Доступнопоссылкеhttps://www.icrc.org/rus/assets/files/other/14_irrc_852_kioko_rus.pdf (См. такжеKIOKO B., “The right of intervention under the African Union’s Constitutive Act: From non-interference to non-intervention”, International Review of the Red Cross, Vol.85, n°852, December 2003, pp.807-25).

CORTEN O., KLEIN P., Droit d’ingérence ou obligation de réaction ?, Bruxelles, Bruylant Université de Bruxelles, 1992.

MOREAU DEFARGES P., Droits d’ingérence dans le monde post-2001, Paris, Presses de Sciences Po., 2006, 124p.

Le droit d’ingérence, in Géopolitique, 2000-01, n°68, p.2-95, numéro spécial

MOORE J., (dir.), Des choix difficiles : les dilemmes moraux de l’humanitaire, Gallimard, Paris, 1999, 433 p.

PELLET A. (éd.), « Droit d’ingérence ou devoir d’assistance humanitaire ? », Problèmes politiques et sociaux, n°758-759, déc.1995, La Documentation française, 136p.

PETERS A., « Le droit d’ingérence et le devoir d’ingérence : vers une responsabilité de protéger », Revue de droit international et de droit comparé, n°79, 2002, pp. 290-308.

RUBIO F., Le droit d’ingérence est-il légitime ?, Paris, Ed. de l’Hèbe, La question (coll.), 2007, 90p.

SALAME G., Appels d’empire : ingérences et résistances à l’âge de la mondialisation, Paris, Fayard, 1996.

SANDOZ Y., « Droit ou devoir d’ingérence, droit à l’assistance : de quoi parle-t-on ? », Revue internationale de la Croix-Rouge, Vol.74, n°795, juin 1992, pp.225-37

TORELLI M., « De l’assistance à l’ingérence humanitaire ?humanitaires ? », Revue internationale de la Croix-Rouge, n° 795, mai-juin 1992, p. 238-258.